Non-contradiction

... из одной моей графомани, которую я, похоже, никогда не закончу:

"Лишь когда огонь хорошенько разгорелся, ученик рискнул нарушить молчание:
– А что такое суть этот килагара, которого вы, господиный учитель, всё время зоваете?
– Килагра? – Арвалад задумчиво потёр подбородок. – Трудно объяснить, что это такое. К тому же я не богослов… Словом, это – душа. Душа всего – лесов, гор, рек, облаков. Разумеется, людей тоже. Только мы, в отличие от всего остального, с рождения отлучены от Килагры. Потому жизнь нужно прожить так, чтобы после смерти твоя душа вновь могла слиться с ней – со всем миром, чтобы жить вечно. У злодеев же душа попадает в Алор – бесконечную чёрную пустоту, где нет ничего. Совсем ничего. Ты можешь себе такое вообразить? Я – нет… В Алоре чёрные души будут вечно скитаться, лишённые всякой надежды. Понимаешь, душа, которая слилась с Килагрой, когда-нибудь может снова попасть в мир. У них же – никогда. Из Алора нет выхода.
– А Килагр кто-нибудь видовал? – спросил Гэн.
– Её нельзя увидеть. Нет такого места, про которое можно было бы сказать: «Вот здесь находится Светлая Килагра». Она – везде. В небе, в глубинах моря, в недрах гор. В тебе самом... И потом, Килагра – это не бог, не богиня, как думают многие. Её бессмысленно о чём-то просить. Она не исполняет ничьих просьб, не откликается на мольбы. Она просто есть, и это всё, что можно сказать про неё.
– Значит, оно жестокий? – удивился ученик. – Зачем же тогда молить?
– Ты торопишься. Что жестокого, например, в том, что огонь горяч? Да, он может сжечь твой дом. Но он же и согреет тебя зимой. Килагра не зла и не добра. Она – это душа мира, а к миру нельзя применять слова «зло» и «добро». Мир просто есть, и этим всё сказано. Книга Пеерт учит, что если ты в своих молитвах чего-то просишь, то этим ты хочешь возмутить весь миропорядок, а это грех. Понимаешь, в мире всё тесно связано. Есть такая притча, – Арвалад замолчал, старательно вспоминая. – Однажды к святому Хоггу пришёл язычник и, желая поглумиться над святым, сказал: «Когда я шёл к тебе, я увидел у дороги дохлую лошадь. Говорят, что ты знаешь всё. Скажи, мудрец, отчего пала эта лошадь?». «Оттого, что десять лет назад в лесу Зокан подул сильный западный ветер», – ответил Хогг. «Ты глуп! – воскликнул язычник. – В твоих словах смысла меньше, чем рыб в пустыне!». «Не торопись, – сказал ему Хогг. – Когда подул ветер, сломалось сухое дерево. Его подобрал углежог. Получился уголь. Из угля и азгальского железа кузнец выплавил сталь и отковал тяжёлые прочные доспехи для азхога. Азхог поехал в поход против своего врага, но ему не повезло. Спасаясь от погони, он скакал день и ночь, не снимая доспехов. Лошадь не выдержала и пала. Если бы у азхога доспехи были легче, лошадь осталась бы жива. Если бы у кузнеца был хороший уголь, он сделал бы сталь прочнее и тоньше, и доспехи были бы легче. Если бы у угольщика было хорошее дерево, он нажёг бы угля получше. Если бы не подул ветер, дерево бы не сломалась, и ленивый угольщик нашёл бы то, которое нужно. Теперь ты видишь, что путь Килагры пронизывает всё, и нет той вещи, которая не имела бы продолжения в другой вещи».
Арвалад перевёл дух. В глубине души он гордился собой. Никогда до сих пор он не учил никого истинной вере, однако, кажется, ему это удалось. К тому же он не слишком твёрдо помнил содержание притчи, и потому позволил себе изложить её своими словами. Оставалось надеяться, что от такого пересказа смысл не потерпел существенного ущерба.
– Господина, но почему же тогда в храма молятся Светлый Килагре и просят здоровья, богатства и других вещёв? – спросил Гэн, задумчиво наморщив лоб. – Я самый слыхал своим ушов.
– Дело в том, что сама наша вера расколота, – вздохнул Арвалад. – Есть две великих Книги – Пеерт и Чизпек. Те, кого ты видел в храмах – приверженцы Книги Чизпек. Она во многом совпадает с Книгой Пеерт, но вот тут у нас самое большое несходство. Кто прав, а кто – нет, решать не нам. Только Светлая Килагра ведает истину."

(Ученик - иностранец, язык знает... да, практически, совсем не знает, потому и изъясняется, как Килагра на душу положит)